Безумные сказки Андрея Ангелова. 2021 год - Андрей Ангелов
— Дядя! — невежливо прервала блонда. — Расскажи-ка Саше, что ты уже сделал, по моей просьбе?
Монах открыл рот. Вообще, это у него была характерная черта. Когда инок внимательно слушал, он всегда держал рот разинутым. Естественно, если не кушал.
— Элиска всегда меня одёргивает. — Соломон по привычке застучал шариковой ручкой по столешнице. — Но я прощаю, ведь она — моя единственная дитя…
— А можно, блин, короче? — не выдержал уже воришка.
Мудрый жид оставил дерево в покое. Сказал без затей:
— Я позвонил своему человеку, он работает на таможне, в аэропорту «Толмачёво». Вы с Элисой завтра в пять часов утра летите грузовым рейсом. Приземлитесь в Тель-Авиве, и на автобусе доедете до Иерусалима.
— Прекрасно! — обрадовалась девушка. — Я тебе говорила, Саша, что мой дядя самый ловкий и понимающий! Завтра мы будем в Святом городе! Посетим Виа де ла Роса, и всё закончится!
— Для Бога закончится, но не для меня, — проворчал карманник. — А до завтра надыть дожить… Ты сказала дяде про отморозков?
— Нет ещё.
— Тогда скажу я! — Сидоркин прямо взглянул на антиквара. — Соломон! Я не буду пудрить вам мозги всей хренотенью, что узнал час назад. Совсем скоро… к вашему магазинчику подгребут два отмороженных типа, для которых убить легче, чем посцать! А где-то рядом болтается мутип, который всё выглядывает и вынюхивает…
Библия выводит двенадцать (пусть тринадцать) апостолов. Саня столь высоко не претендовал, но в роль апостола №50, в целом, вжился. Карманник это не столько знал, сколько чувствовал. Точней, не знал ни хрена, но сильно ощущал.
— Диспозиция в том, что щас мы все валим прочь! — вдохновенно вещал Сидоркин. — Уйдем из магазина хитрым способом, рассказанным мне дядей Васей. Обрубает, к чёрту, любую погоню…. Короче, ты — Серёга, рулишь вместе с нами, когда удерём, то вали куда хочешь, — вор по-свойски похлопал инока по шее. — Со мной и Элиской всё ясно, — Саня криво ухмыльнулся, потом показал трепещущим перстом на антиквара. — Вы, Соломон, отдайте мне ключи, и на эти выходные заройтесь, на хрен, в землю или нырните на дно океана, но только не светитесь ни дома, ни в магазине. Тогда будете живы!
35. Псих на лавочке
Пороська грелся на солнышке возле разгромленной «РЕСТОРАЦИИ», сидя на всё той же лавочке, и расслабленно млея. К кафешке подскочила парочка полицейских машинок, ореянных синим цветом мигалок и матюкающихся с помощью сирен. Из салонов нарисовалась группа балета, с автоматами и в масках, а также ментовской лепила с чемоданчиком и трое мусорят в штатском.
Маски-шоу, поводя стволами, осторожненько поскакали в ресторан.
— Всё чисто! — послышалось из здания.
Лепила и молодой мусорёнок заскочили в кафе следом за балетом. А ещё двое, явно тёртые мусорята, подгребли к Поросю.
— Кто вы? — спросил один — белозубый мужчина с интеллигентным лицом, тонкими губами, с папкой в руке и в сером костюме. Следователь.
— Моё имя тебе ничего не скажет! — кичливо ответил Пороська, щуря от солнца жёлтые глаза. Внешний вид «прохожего» не вызывал доверия у полиции, и вызвать не мог. Пыльная одежда в пятнах крови, рожа в ссадинах, странные кеды.
— Знаешь его? — обратился следователь к коллеге.
Коллега-опер был слегка полноватым человеком с лысым черепом, проницательными глазами и толстыми губами. Крепкую фигуру обтягивала традиционно чекисткая чёрная кожанка. Он произнёс, обнажив сверху справа жёлтую фиксу:
— Среди Шамановской братвы такого, кажись, нет. — И задал невнятному отдыхающему свой вопрос. — Ты давно здесь сидишь? И зачем, вообще, сидишь?
— А на хрена тебе знать!? — ухмыльнулся Пороська.
Лысый опер без затей сгрёб анкетируемого за костлявое плечико:
— Слышь, ты как разговариваешь, урод!?
— Полегче! — огрызнулся демон в человеческом обличье, пытаясь стряхнуть руку. — У меня прострелено это плечо!
Опер держал цепко, поэтому Поне пришлось укусить его за указательный палец.
— Ай, мля! — вскрикнул мусорёныш, отдёргивая руку. На укушенном пальце медленно проступали капельки крови.
Оперуполномоченный смотрел на палец и хренел. Следователь тоже смотрел на палец и охреневал. Затем оба посмотрели на Порося. Тот делал вид, что ничего не произошло, так и сидел, с безмятежной рожицей. Как будто полиции рядом нет и не было.
— Гляди, Коля, — почему-то прошептал следователь. — У него ухо пришито. Похоже, псих.
— Мне, в смысле, прививку делать от бешенства!?
— Не помешает!
Подбежал молодой мусорёнок. Задорно гаркнул:
— Товарищ капитан!..
— Ну… — отозвался опер.
Красные капли крови уже струйкой бежали по пальцу, падая на асфальт.
— Вы руку поранили? — озаботился мусорёнок.
— Ерунда…
— Как сказать, Коля! — возразил следователь. — Тебя ни разу не кусала бешеная собака? То же самое!
— Он мою кровь с асфальта будет слизывать! — отпарировал опер, понемногу выходя из ступора. Розыскник зажал ранку на пальце и спросил у стажёра. — Что там? — мотнул головой на ресторацию.
Паренёк оторвался от разглядывания интересного типа с пришитым ухом, и сказал возбуждённо:
— Настоящее месиво! Всё, как у банка — гора трупов и полный разгром!.. Похоже, ребята, что учинили это, поклонники дешёвых боевиков!
Как правило, дешёвый боевик влетает продюсерам в дорогую копейку. Однако полиции сие неведомо, ведь она не строит декорации, а реально разгребает натуральное дерьмо.
— Попробуй найти свидетелей! — распорядился лысый опер.
— А это кто? — парнишка показал на Пороську.
Полиция разговаривала, стоя полукругом возле лавочки. Порось не слушал их трёп, сидел себе молча и сидел, как будто был в гордом одиночестве.
— У меня чуйка, что чувак в курсе темы! — с усмешкой произнёс следак.
— Я тоже так считаю. Странно, почему он не убежал? — размыслил опер.
— Псих… Кто знает, что у него в башке?
— Нам и придётся узнавать, — вздохнул опер, и крикнул в сторону мусорёнка: — Зайцев, ты ещё здесь, мать твою?! Марш за свидетелями!
— Ага! — паренёк встрепенулся и убежал.
Дьявольский калейдоскоп, разбавленный божьей мозаикой. Звучит красиво, а пахнет дурно. Впрочем, полиции на мистику плевать, что, в общем, логично. Хоть и не всегда верно.
— Я его гружу! — закатал рукава опер, кивая на демона.
— Угу. Я пойду на место преступления, гляну, что да как. Не горячись особо, психи непредсказуемы, — напутствовал следователь, отходя к дверям «РЕСТОРАЦИИ».
— Сюда! — опер сгрёб непочтительного Поню за грудки, приподнимая с лавки.
К закусочной, на полной скорости, подлетел синий «Москвич» 1987 года выпуска. Громко взвизгнув тормозами, врезался в зад полицейской тачке.
Следователь на полпути резко обернулся и замер. Из ресторации выскочил балет, настраивая автоматики.
Опер с психом в мускулистых руках повернулся к «Москвичу». Машинка дала задний ход, сдав назад до скамейки, и остановилась. Хрыщ дотянулся до пассажирской дверки, распахнул:
— Проблемы, Поня?
Маски-шоу уже навострили лыжи к лавочке. Опер нервно смотрел на Хрыща, не выпуская Порося из рук.
— Чёрт, наконец-то! Я узнал адрес Соломона, надо срочно ехать! — вскричал риторский сын.
— Так садись, — пригласил Хрыщ. — Или тебе мешает лысый ублюдок?!
— Да ну тебя на хрен… — усмехнулся Пороська. — Мне пора! — подмигнул он Коле.
Первый балетун был уже возле бампера. Ему остался один прыжок.
Поня ловко извернулся, заскочил в салон «Москвича», и тачка тотчас же откатилась назад.
Балетун опоздал на драную долю секунды — вместо дверцы вцепился в пустоту. По инерции сделал ещё пару прыжков, но поняв, что проиграл — остановился. Группа поддержки числом три автомата — затопталась рядом. Машинка издевательски бибикнула и укатила прочь, стрелять ей вслед балет не сподобился. Любопытствующая публика просматривалась повсюду, хотя и не приближалась.
— Что за чёрт?!
Опер таращил глаза, пытаясь понять, что произошло. На него странным образом была одета куртка демона, только не сзади, как положено, а спереди и наизнанку, на манер смирительной рубашки.
Подошёл балет и сразу же, профессиональным взглядом, рассмотрел противотанковую гранату. Она совсем не мирно лежала на лавочке с вытащенной чекой.
А дальше всё происходило совсем не так, как в дешёвом боевике: никто не бросился накрывать смертоносный подарок своим героическим телом, никто геройски не закричал «Ложись!», и даже никто отважно не рванул врассыпную от заминированной
